Нгуен Чи Зунг, человек, «подсадивший» Москву на вьетнамскую еду

Для Вьетнама карьера Нгуен Чи Зунга выглядит неоднозначно. В родной деревне отца не понимают, зачем нужно было ехать в Россию, получать образование в Москве и потом зарабатывать на жизнь, продавая суп Фо. На родине с этим справляются десятки тысяч людей, едва умеющих читать.

Нгуен Чи Зунг родился в 1979 году, в Ханое. Родители — отец, инженер-строитель, научный сотрудник МГСУ, и мама, физик по образованию,  в Ханое преподававшая русский язык студентам Архитектурной академии. Образование родители получили в СССР, и познакомились в Москве. Зунг младший сын в семье, есть еще брат, 6 годами старше.

К началу 90-х в Москве уже более 10 лет жили и работали на заводах (основное количество на АЗЛК) более 100 тысяч вьетнамцев. Они получали на руки лишь 40% своего заработка, остальное шло на родину и включалось в счет погашения долга Вьетнама перед СССР.

К 1990 году появился и первый в Москве вьетнамский рынок, на Дорогомиловской улице, неподалеку от Киевского вокзала. Кроме того, до 30 тысяч молодых вьетнамцев обучались в ВУЗах СССР. Сейчас абсолютное большинство руководителей страны — бывшие советские студенты.

В 1990 году отец Зунга приехал в Москву, чтобы работать над книгой. Вместе с отцом приехала и семья. Зунг отправился в 104 московскую школу, где учились дети сотрудников Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) — югославы, поляки, венгры, болгары.

В классе Зунг был единственным вьетнамцем, а в семье единственным, кто по-русски не разговаривал.

Первый год учился и осваивал язык. Было трудно. В Ханое Зунг был заводилой в дворовой компании, а в Москве стал «лузером», без возможности шутить и отвечать на подколки. Сейчас вспоминает, как мечтал забыть вьетнамский, чтобы говорить по-русски.

Через полгода стал  понимать русскую речь, а потом и говорить. Но еще год прошел в «ломке», когда словарного запаса не хватало на связный, а главное, смешной рассказ. Зунг хотел и в Москве стать признанным шутником в классе. В итоге это ему удалось, через два года.

Родители Зунга к этому времени развелись, и парень жил с отцом в съемной квартире. Если скучал по родной еде, приходил в общежитие ЗИЛа для вьетнамских рабочих. Там земляки открыли нелегальное кафе «для своих», где можно было съесть суп Фо, блинчики, рис. Иногда приглашал туда и одноклассников, и сокурсников. Было вкусно и очень дешево.

С четвертого курса Зунг стал зарабатывать сам. Пошел во вьетнамскую компанию «Лион Кинг», производящую  лапшу быстрого приготовления. Ее тоже основал бывший московский студент из Вьетнама Нгуен Чи Киен. 

Вместе с Зунгом в «Лион» пришли его русские друзья, человек 6-7, среди которых были Вадим Хмара и Артем Шведун. В будущем они с Вадимом откроют свое первое кафе, а Вадим и Артем откроют вьетнамскую точку Bổ на Даниловском рынке.

 Однако, надолго в офисе Зунг не задержался. Руководство компании обещало платить не только зарплату, но и проценты от прибыли, но дальше намерений не пошло. Зунг и Вадим решили открыть собственное дело. Но какое? Договорились так: Зунг будет искать проект, а Вадим, к тому времени ушедший работать в «Лукойл», давать ему с зарплаты 300 долларов на жизнь.

Через несколько недель Зунг придумал: открываем автомойку. Денег для строительства не было, но Зунг нашел выход: обратился к земляку, хозяину популярного тогда в Москве вьетнамского рынка на Войковской. Пришел к нему «с улицы», представился, рассказал о себе, показал бизнес-план, составленный с Вадимом. Тот сказал «Давай! Ищи землю, договаривайся о покупке и строительстве».

Зунг потратил около полугода на поиски территории, сбор необходимых документов для открытия мойки. Но в самый последний момент инвестор с рынка дал отбой, отговорившись собственными проблемами.

Зунг понял, что полгода потрачены впустую. Началась депрессия и апатия. Друг Вадим по-прежнему давал немного денег на жизнь, то 300, то 100 долларов. Остальное приходилось добывать самому. Таксовал, продавал и кодировал пиратские карты. Прошло еще полгода. Зунг понял, что нужно сдаваться и искать постоянную работу. И в этот момент ему позвонил хозяин рынка.

Ну, с мойкой не получилось, но у меня на рынке есть кафе. Хочешь быть директором? — услышал Зунг. Согласился не раздумывая. Шел 2003-й год.

В кафе BichCau готовили исключительно вьетнамские повара, иногда совершенно  не говорящие по-русски. Но популярность заведения росла. Среди гостей попадались и банкиры, и чиновники из управы и префектуры. Особенно любили блюда из змей, желательно ядовитых. Считается, что они самые вкусные.

Специалистом по змеям был шеф-повар кафе. Однажды в Полнолуние (вьетнамский праздник в середине августа) шеф перебрал спиртного, и решил показать, как ловко управляется с коброй.

Достал двухкилограммовую змею, повертел и … положил мимо садка. А сам отправился в угол кухни спать.

Освобожденная змея метнулась под столы и пропала. Повара разбудить не удавалось, пришлось персоналу  надеть резиновые сапоги и перчатки и самостоятельно ловить гада.

Через полчаса увидели мелькнувший за холодильником хвост. Вытянули почти всю змею и  затормозили: если вытащить полностью, укусит же. Постояли час, не зная, что делать. Но тут, на счастье, проснулся мрачный шеф, подошел и, ловко взяв змею за голову, бросил в садок. 

Через два часа кобру уже подавали на банкете.

Кстати, блюда из змей, черепах и насекомых, экзотика и во Вьетнаме.  В основном там все же едят обычную говядину, свинину, курицу.

Рыночное кафе становилось популярным во всем городе и финансово успешным, но рамки рынка сдерживали развитие бизнеса. Зунг уговаривал инвестора открыть заведение в центре Москвы, но тот отказывался. Боялся, что бизнес отожмут местные авторитеты.

Зунг предложил инвестору открыть заведение в Газетном переулке. Инвестор согласился, и в 2006 году Зунг стал управляющим первым «ВьетКафе», где стал добиваться создания меню из признанных хитов вьетнамской кухни.

Для этого ему пришлось выдержать настоящую битву. Многие эксперты рынка, знакомые Зунга, отговаривали его от концепции национальной еды.

Если у тебя в меню не будет пельменей, суши и салата «Цезарь», можешь и не открываться, предупреждал Зунга владелец ресторанной сети «Росинтер» Ростислав Ордовский-Танаевский Бланко. Но вьетнамец был верен своей идее.

Буквально через несколько месяцев позиции Зунга в ресторане оказались подорванными, причем, по его вине. Он пригласил ремонтировать помещение бригаду, подписал договор и уехал на родину. Инвестор, войдя однажды в кафе, увидел грязный зал, спящего пьяного рабочего и ни одного из управляющих.

Открытие должно было состояться через три недели, и инвестор понял, что провал неминуем. Он принял решение сменить команду управленцев и отстранить Зунга. Предложил место директора Вадиму, но тот отказался, не желая подводить друга.

Зунг уговорил инвестора оставить его в кафе, пусть и под руководством нового директора. Он не терял надежды стать совладельцем. Чтобы выиграть, Зунг решил стать соинвестром и предложил внести 150 тысяч долларов в кассу ресторана. Это автоматически поднимало его престиж в глазах хозяина и  давало преимущества в борьбе с новым директором.

Однако, обещая внести крупную сумму, Зунг страшно рисковал — на самом деле таких денег у него не было. Зато была квартира, купленная по ипотеке. Предстояло каким-то образом ее продать, не имея даже свидетельства на жилье.

С хозяином договорился об отсрочке выплаты до конца года. А потом и еще на несколько месяцев. В этот момент Зунга поддержала жена. Не смотря на то, что девушка мечтала о собственном доме, она безоговорочно согласилась на продажу квартиры — так верила в успех мужа.

И квартиру продали. Как — Зунг в деталях не объясняет.

На деньги Зунга в 2007 году был открыт второй ресторан «ВьетКафе» на Наметкина. Постепенно все бразды оперативного руководства перешли к Зунгу. Он поставил своей целью приобрести контрольный пакет у инвестора и стать главным в деле.

Через 5 лет так и произошло. «СПАРК-Интерфакс»" сообщает, что  на 2015 год 90,5 % долей ООО «Вьеткафе» принадлежит Нгуен Чи Зунгу .  

Кроме того, Зунгу принадлежит часть акций в проекте Bổ, ставшем известным на фуд-корте Даниловского рынка. Этот проект осуществили старые друзья Зунга, Вадим Хмара и Артем Шведун.

Сейчас сеть  «Вьеткафе» насчитывает  17 заведений, в т.ч. в Москве, Рязани и Лондоне. Были «ВьетКафе» и в Алма-Ате, но потом Зунг их продал. А лондонское заведение не продаст — это реализованная мечта детства побывать в этом городе.

У Зунга сейчас новое увлечение. Он вынес вьетнамскую кухню на московские улицы, развивая сеть мини-кафе PhoBo, специализирующуюся на главном блюде вьетнамской кухни — супе Фо.

По мнению Зунга, в ресторанном бизнесе кризисного времени заработать получится, прежде всего, на стрит-фуде. А уж Вьетнам в этом формате поднаторел за сотни лет.