«Хочешь, я дам тебе свои почки?»: Людмила Поргина — о Караченцове и жизни после смерти

Людмила Поргина — человек мудрый и глубокий. Ошибки и неудачи ее не сломили, но научили любви, прощению и принятию.

В интервью порталу BLITZ+ актриса откровенно рассказала о том, кого до сих пор бесконечно любит, об испытаниях, выпавших на ее долю, и не обошла стороной «бесчинства», творящиеся сейчас в родном «Ленкоме».

•  О детской мечте: «С трех лет мечтала стать артисткой»

Я в три года уже играла концерты. С трех лет мечтала стать артисткой, вешала занавес и… Привет, бедные родители и бабушка! Они не отдыхали, они смотрели концерт. Песни, пляски и драматические выступления.

Все было прекрасно, я свою мечту осуществила, и мне есть что сказать со сцены.

• О чувствах к мужу: «Коля ждет меня там»

Мы все ищем любовь в жизни, часто ее не находим. Настоящая любовь — это жертва. Когда Коля уже уходил, я сказала: «Хочешь, я дам тебе свои почки?».

У него почки уже разрушались, онкологическая опухоль отравляла кровь, органы уже умирали.

Он сказал: «Нет, не надо. Жить здесь — это секундное, а меня уже жизнь зовет в вечность, я там тебя жду, скоро увижу там».

Понимаете, любовь — это жертва. Пожертвовать ради любимого человека — это как дыхание. Это очень естественно, потому что ты его любишь без остатка, всего. И я готова была все отдать ему.

• О грусти и рефлексии: «Я с Колей разговариваю»

Конечно, хочется прижаться, хочется погладить, хочется почувствовать, что вот он тут, рядышком. Но, к сожалению, не все материально в мире этом, понимаете?

Так что скучать приходится. Я верю, я жду. Я с Колей разговариваю, просыпаюсь и говорю: «Как ты там, как ты там летаешь, мой родной?». Так что все будет хорошо, не волнуйтесь.

• О смысле и служении: «Дать жизнь, продлить, помочь…»

Смысл жизни? Дать животным, людям, дереву жизнь. Продлить, помочь...

Почему в монастырях такие цветы, не как везде? Потому что монахи и монахини вкладывают в них душу свою.

Я была в одном монастыре женском. Когда я туда приехала, притащили на простыне забитую собаку, типа алабая. Всю в крови. Они помыли ее святой водой.

Затем приехала через месяц, это алабай стал огромный, здоровый. Они ему спасли жизнь своей любовью. Понимаете?

Вот если бы мы могли спасать своей любовью все друг друга. А не убивали, не завидовали, не толкали, не ненавидели, понимаете?

• О том, кем могла быть: «Я могла бы быть ветеринаром»

Очень люблю животных. Я могла бы быть ветеринаром, моя любовь к братьям нашим меньшим глубока.

Прекрасно понимаю, что Господь Бог дал нам этих кошек и собак, попугайчиков и птичек, ежиков и мышек, чтобы показать полноту мира и полноту жизни на этой земле.

Сейчас у меня шесть кошек, собака, попугайчики на даче. Всех их обожаю и люблю. Это все мои дети. И все они помнят Колю.

• Что было после смерти Караченцова: «Три дня выли и не входили в дом»

Когда Коля умер, вместе с лабрадором Цилей все эти шесть котов, которые у меня были, вышли на улицу, три дня выли и не входили в дом.

Знали, что он ушел из этой жизни, и провожали его.

Когда я приехала с похорон через три дня, они вошли со мной в дом и легли на его место.

И будто сказали мне: «Все нормально, мам, ты не одна. Мы тебя не бросим. Здесь тепло, мы тебе согрели кроватку, ложись, родная! Мы твои дети». Вот что такое животные.

• О простых радостях: «Вчера смотрела "Дюну", а до этого "Джеймса Бонда"»

У меня трое внуков. Вчера я смотрела со своей старшей внучкой фильм «Дюна». Мои внуки следят за моей культурной программой.

Я их вожу в театр, а они меня по киношным делам. Я с ними уже посмотрела «Джеймса Бонда» даже, а их отвела во МХАТ.

• О сожалениях: «Хочется петь, как Коля»

Я не получила музыкального образования, потому что все театральным делом занималась. Очень жалею, потому что все мои внуки получили, и Верочка, и сын.

Мне очень хочется петь, как Коля. Даже Журбин нам предлагал написать композицию на два голоса — для меня и для Коли.

А я понимала, что только испорчу песню моему Коле.

• О страстях в шоу-бизнесе: «Было, есть и будет»

Я на это все смотрю, слежу, понимаю, что это нормально.

Понимаете, кто-то разжигает какие-то страсти специально, кто-то подробности смакует. Это всегда было, есть и будет.

Но ведь есть истина. Мы будем думать об истине.

• О загадочных смертях актеров: «Приходит время сатаны»

Рано ушли Олешко, Абдулов, Марьянов, Проскурин. Конечно, что-то, наверно, происходит в мире.

Может, действительно приходит время сатаны и он убирает сильных личностей, которые как бы прокладывали путь к истине, к свету.

• О положении дел в «Ленкоме»: «Все это выглядит очень странно»

В Театре Моссовета одна постановка за другой. И все актеры, которые не были заняты, сейчас тоже в репетиции. Началась новая жизнь.

Этот Евгений Марчелли планирует множество спектаклей. У него уже выстроенный репертуар. У нас этого нет.

У нас меняются режиссеры постоянно. У нас нет худрука, нет главного руководителя.

Все это выглядит очень странно для театра, который много лет проработал под руководством выдающегося режиссера Марка Захарова. У него всегда были точно выстроены программы, какой спектакль и на какого артиста.

Сейчас у нас многие актеры просто не востребованы, в театре сидят, а многие ушли. Та же Наташа Щукина ушла.

Я бы не сказала, что хорошее положение сейчас у моего театра.

• О Варшавере: «Не вижу выдающихся работ»

Марк Варшавер соединяет в себе две профессии: худрука и директора театра. Я не представляю, как это осуществимо. Я не вижу... Может, кто-то и доволен этим.

Репетируют, ставят, играют. Но я не вижу выдающихся работ, спектаклей. Я не вижу.

Все, что есть, это не выдающиеся спектакли, которые достойны театра «Ленком». Я не вижу, какова дальнейшая перспектива у театра?

Нужен режиссер, который возглавил бы театр, видел труппу и понимал, как действовать. Чтобы восстанавливал в своем детище жизнь.

У нас есть малая сцена. У нас нет музея в театре. У нас работали выдающиеся актеры в театре: Пельтцер, Гиацинтова, Берсенев, Караченцов, Леонов, Абдулов, Янковский. Они куда канули?

У нас сохранились костюмы, фотографии. Где? Почему нет музея?

• О невысказанных обидах: «Почему я не могу выйти на сцену сейчас?»

Я хочу видеть старых актеров на сцене. Друзей Коли Караченцова, Борю Чинаева. Я сама хочу выйти на сцену.

Я сыграла много ролей. Чем я хуже других актеров или актрис? Я много дала этому театру, я много лет отдала жизни Коли. Я продлила ему жизнь, и я рада, что смогла это сделать.

Почему я не могу выйти на сцену сейчас? Почему? Почему не могу передать опыт молодым актерам и чему-то их научить? Почему малая сцена не востребована, почему она не занята?

• О кандидате на пост худрука: «Марчелли к нам не придет» 

Евгений Марчелли возглавил театр Моссовета. Он уже весь в работе. У него уже планы и планы. Он уже вкалывает и вкалывает. Он уже такую им программу написал.

Хотелось бы, конечно, чтобы Марчелли к нам пришел. Но он не придет, он уже возглавил другой театр, и театр зажил! Там те, кто не работал уже, работают, репетируют. Я не хочу, чтобы мой театр был мертвым.

• О планах, успехах и поражениях: «Творческого будущего у меня нет»

Творческого будущего у меня нет. Потому что театр меня ничем не задействует и никак не использует.

Когда Коля умер, я сразу сделала заявление и попросила мне помочь, найти мне применение.

Потому что я 13 лет боролась за жизнь Коли. И я попросила, чтобы мне не плакать дома, а плакать на сцене. И чтобы улыбаться в жизни, чтобы меня вернули на сцену.

Ничего этого не произошло.

Так что никаких работ в театре у меня нет и не существует уже три года. Никаких предложений от театра и от Марка Борисовича Варшавера.

Я заслуженная артистка, жена народного артиста. Играла большой репертуар до аварии. Много работала в театре, практически с самого основания.

Недавно я снялась у Алексея Алферова в кино, в его дипломной работе. Я сыграла главную героиню, старушку. Я специально приехала из Сочи. Проработала, снялась и была рада это сделать.

• О счастливой старости: «Хочу увидеть, как растет мой внук»

Помимо театра, это мои внуки, моя семья. И путешествия, я очень люблю путешествовать.

Хотим сейчас поехать с внучкой в Доминикану. Я хочу увидеть, как растет мой внук. Как Олечка моя сейчас выйдет на сцену «Ленкома».

Это все равно совместное все. Видеть, как мои друзья живут, как они борются с ковидом, что они здоровы, как они преодолевают свои неприятности.

Вот мое самое главное счастье.