Анна Грачевская: «Рейдерский захват "Ералаша" — не наша с Катей вина!»

Семья Бориса Грачевского взволнована вопиющим событием: детский киножурнал «Ералаш», которому покойный режиссер посвятил всю свою жизнь, оказался в чужих руках.

Покуситься на наследие посмел один из ближайших помощников, подделав подписи в документах.

«У Бориса Юрьевича было доверенное лицо, которое на протяжении 23 лет сопровождало хозяйственную деятельность его общества.

Борис Юрьевич доверял ему полностью, однако тот, воспользовавшись его доверием и злоупотребляя правом, получил полный контроль над его компанией, и фактически все наследие перешло в руки этого человека», — поделилась своей бедой Белоцерковская.

Чтобы разобраться в этой ситуации, портал BLITZ+ дозвонился второй жене режиссера Анне Грачевской, которая в этой истории поддерживает вдову Екатерину Белоцерковскую и стоит полностью на ее стороне.

— Вы и Екатерина Белоцерковская в соцсети упоминаете некоего помощника Бориса Юрьевича. Кто же этот человек?

— Имя этого человека всем известно — Аркадий Григорян, директор Бориса Юрьевича, директор киножурнала и номинальный держатель доли ООО «Ералаш».

— Номинальный? Насколько известно, у Григоряна вроде бы была даже большая часть компании, чем у самого Грачевского?

— Да. У него был 51 процент. Но он никогда не владел даже одним процентом! Он был, повторюсь, лишь номинальным держателем доли Бориса Юрьевича. И он должен был вернуть ее по первому требованию. Но сейчас ситуация немного вышла из-под контроля. Но это временно. Все встанет на свои места, и «Ералаш» будет в семье Грачевских.

Мы не говорим о том, что Григорян ничего не делал. Нет, он, безусловно, работал и внес значительный вклад. Этого никто не отрицает. Мы просто говорим о том, что все должно быть справедливо. В данном случае справедливым будет вернуть «Ералаш» семье.

Как минимум, нужно считаться с мнением наследников Бориса Юрьевича. Но время идет, Григорян свою долю так и не возвращает, а вместо этого обнаруживаются такие факты, как поддельные подписи и прочее. Это вызывает у нас тревогу за будущее «Ералаша».

— А что говорит вам Аркадий Григорян? Вы с ним пробовали общаться, быть может, письма писали?

— Конечно, мы с ним общались! И вживую, и письменно направляли наши вопросы, но ответов нет.

Он свои действия, к сожалению, никак не аргументирует. На вопрос, почему такое распределение долей, мы не получили ответа. Все как-то размыто, и поэтому пришлось поделиться этой информацией с небезразличными людьми.

«Ералаш» — организация достаточно известная, медийная, и мы хотим, чтобы люди были в курсе и знали, что все, что сейчас происходит с киножурналом, это рейдерский захват, не по нашей с Катей (Екатериной Белоцерковской, — Прим. ред.) вине.

— Что же теперь вы планируете делать, как будете спасать «Ералаш»?

— Безусловно, все наши шаги будут в рамках закона. Ни я, ни Катя не сильны в юридических моментах, поэтому вопросом будут заниматься адвокаты.

«Ералаш» должен не просто жить, он должен процветать. Дело Бориса Юрьевича мы будем продолжать и развивать.

Но, к сожалению, ситуация складывается иным образом, и мы не совсем понимаем, что будет дальше, и, учитывая те факты, что сейчас всплывают, нет никакой уверенности в завтрашнем дне.

— Представим, что вы добьетесь возвращения «Ералаша» в семью. Григорян в таком случае максимум останется исполнительным директором или вовсе уйдет. Кто, по вашему мнению, должен руководить киножурналом?

— Было бы справедливо начать с того, чтобы распределение долей в «Ералаше» было сделано между всеми его наследниками. Так было бы правильно.

Что касается руководства, то не могу сказать конкретно, кто должен стоять у руля, это решение должны сообща принимать наследники.

— Но все-таки?

— Екатерина (Белоцерковская. — Прим. ред.) — главный наследник Бориса Юрьевича, она его супруга и долгое время прожила с ним. Поэтому ее мнением, а не чьим-либо еще руководствоваться нужно в первую очередь..

Мы же все прекрасно понимаем, что Борис Юрьевич отдал жизнь своему детищу. Он и есть «Ералаш». Поэтому только семья может сохранить его таким, каким бы мечтал его видеть он сам.